Филологи / домашние задания


Задания в аудитории: № 10.

Проанализируйте стихотворение Н.А. Некрасова, обращая главное внимание на логику построения стихотворения, его композицию.

Как развивается в стихотворении антитеза, заявленная в начале (с одной стороны: «тема старая «страдания народа»; с другой стороны: «не стареет она»)? Снимается ли это противоречие в финале стихотворения? Если да, то как именно?

ЭЛЕГИЯ

А.Н. Еракову

Пускай нам говорит изменчивая мода,

Что тема старая "страдания народа"

И что поэзия забыть ее должна.

Не верьте, юноши! не стареет она.

О, если бы ее могли состарить годы!

Процвел бы божий мир!... Увы! пока народы

Влачатся в нищете, покорствуя бичам,

Как тощие стада по скошенным лугам,

Оплакивать их рок, служить им будет муза,

И в мире нет прочней, прекраснее союза!...

Толпе напоминать, что бедствует народ

В то время, как она ликует и поет,

К народу возбуждать вниманье сильных мира -

Чему достойнее служить могла бы лира?...


Я лиру посвятил народу своему.

Быть может, я умру неведомый ему,

Но я ему служил - и сердцем я спокоен...

Пускай наносит вред врагу не каждый воин,

Но каждый в бой иди! А бой решит судьба...

Я видел красный день: в России нет раба!

И слезы сладкие я пролил в умиленьи...

"Довольно ликовать в наивном увлеченьи,-

Шепнула Муза мне.- Пора идти вперед:

Народ освобожден, но счастлив ли народ?..

Сверкают ли серпы, звенят ли дружно косы -

Ответа я ищу на тайные вопросы,

Кипящие в уме: "В последние года

Сносней ли стала ты, крестьянская страда?

И рабству долгому пришедшая на смену

Свобода, наконец, внесла ли перемену

В народные судьбы? в напевы сельских дев?

Иль так же горестен нестройный их напев?.."


Уж вечер настает. Волнуемый мечтами,

По нивам, по лугам, уставленным стогами,

Задумчиво брожу в прохладной полутьме,

И песнь сама собой слагается в уме,

Недавних, тайных дум живое воплощенье:

На сельские труды зову благословенье:

Народному врагу проклятие сулю,

А другу у небес могущества молю,

И песнь моя громка!.. Ей вторят долы, нивы,

И эхо дальних гор ей шлет свои отзывы,

И лес откликнулся... Природа внемлет мне,

Но тот, о ком пою в вечерней тишине,

Кому посвящены мечтания поэта,

Увы! не внемлет он - и не дает ответа...

15-17 августа 1874


Домашнее задание № 10.

1. Какие изменения произошли в литературе и журналистике после 1855-1856 гг.? По каким причинам?

Какое событие, по Вашему мнению, является центральным в романе И.С. Тургенева «Дворянское гнездо»? Почему (аргументируйте свой ответ).

3. Какие, по Вашему мнению, возможны варианты истолкования финала романа И.С. Тургенева «Дворянское гнездо»? С каким Вы согласны? По каким причинам?


Задания в аудитории: № 9.

Проанализируйте стихотворение А.А. Фета, обращая главное внимание логику построения стихотворения, его композицию. Ответьте на вопрос: Каково смысловое соотношение последних двух стихов – с шестью предшествующими?

Облаком волнистым

Пыль встает вдали;

Конный или пеший -

Не видать в пыли!

Вижу: кто-то скачет

На лихом коне.

Друг мой, друг далекий,

Вспомни обо мне!

1843


Домашнее задание № 9.

Внимательно прочтите стихотворение Н.А. Некрасова «Поэт и Гражданин». Как истолкована в стихотворении известная формула «Поэтом можешь ты не быть, Но гражданином быть обязан»? Зафиксировано ли в стихотворении иное мнение о предназначении поэта? Какое именно? Является ли формула «Поэтом можешь ты не быть…» окончательной?


Задания в аудитории: № 8.

Проанализируйте стихотворение Ф.И. Тютчева, обращая главное внимание на вопросы:

1. Присутствует ли в стихотворении конкретная визуальная «картинка» реальности? О каком именно пространстве идет речь (русская осень)?

2. Как можно было бы описать особенности и структуру сложных, «тройных» тютчевских словосочетаний, в которых к одному опорному понятию («вечера», «увяданье», «страданье») относятся два определяющих слова: «светлость осенних вечеров», «кроткая улыбка увяданья», «Божественная стыдливость страданья»? К какой именно реальности в первую очередь имеют отношение данные понятия – к реальности внешнего мира (= к реальности вещей и событий) ИЛИ к реальности внутреннего мира (= реальности мысли и рассуждения)?

Федор Тютчев

Осенний вечер

Есть в светлости осенних вечеров

Умильная, таинственная прелесть:

Зловещий блеск и пестрота дерев,

Багряных листьев томный, легкий шелест,

Туманная и тихая лазурь

Над грустно-сиротеющей землею,

И, как предчувствие сходящих бурь,

Порывистый, холодный ветр порою,

Ущерб, изнеможенье — и на всем

Та кроткая улыбка увяданья,

Что в существе разумном мы зовем

Божественной стыдливостью страданья.


Домашнее задание № 8.

Вопросы по поэме Н.А. Некрасова «Кому на Руси жить хорошо».

1. По какому признаку семеро крестьян надеются найти на Руси «счастливого» человека?

2. Как Вы понимаете строки в финале поэмы «Быть бы нашим странникам под родною крышею, Если б знать могли они, что творилось с Гришею…»?

3. Как соотносятся в сюжете поэмы основная линия (поиск «счастливого») и отступления от магистральной темы? Приведите конкретные примеры.


Задания в аудитории: № 7.

Ответьте на следующие вопросы по драме А.Н. Островского «Гроза»:

1. Какие «пророчества» Марфы Кабановой (Кабанихи) сбываются в ходе действия драмы? (обязательно сошлитесь на 3-4 фрагмента)

2. Есть ли общие черты в характерах Катерины и Марфы Кабановых? Какие именно?

3. Какая оценка пьесе А.Н. Островского дана в статье Н.А. Добролюбова «Луч света в темном царстве»?

4. Как бы вы описали основной конфликт драмы А.Н. Островского? В какой степени он носит социальный характер (точка зрения Н.А. Добролюбова, статья «Луч света в темном царстве»)?


Домашнее задание № 7.

Ответьте на следующий вопрос по драме А.Н. Островского «Бедность не порок». Действие третье.

КАКОЕ МЕСТО В СЮЖЕТЕ ПЬЕСЫ ЗАНИМАЕТ ДАННЫЙ ФРАГМЕНТ (см. текст)?

ЯВЛЕНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ

Те же и Гордей Карпыч.

Гордей Карпыч. А, ты здесь! Что ты со мной делаешь? Вон сейчас!

Коршунов. Погоди, Гордей Карпыч, не гони, что его гнать! Пусть поломается, пошутит. Хе, хе, хе...

Любим Карпыч. Это брат шутит-то, что за тебя дочь отдает, а я сшучу с тобой такую шутку, что будет тебе не по желудку!

Гордей Карпыч. Ему тут не место. Ступай вон!

Любим Карпыч. Брат, погоди, не гони! Ты думаешь, Любим Торцов пришел шутки шутить, ты думаешь, пьян Любим Торцов? Я пришел вам загадки загадывать. (Коршунову.) Отчего у осла длинные уши? Ну-ка, давай ответ!

Разлюляев. Вот так задача!

Коршунов. Почем я знаю.

Любим Карпыч. Для того, чтобы все знали, что он осел. (Брату.) Вот тебе задача: за кого ты дочь отдаешь?

Гордей Карпыч. Это не твое дело! Ты меня не смеешь спрашивать.

Любим Карпыч. А вот тебе еще вопрос: честный ты купец или нет? Коли ты честный - не водись с бесчестным, не трись подле сажи - сам замараешься.

Коршунов. А ты шути, да не забывайся, любезный!.. Выгони его или вели ему замолчать.

Любим Карпыч. Это про тебя!.. Видно, ты чист, как трубочист!

Гордей Карпыч. Брат, уйди честью, а не то худо.

Любовь Гордеевна (вскакивает в испуге). Дяденька, перестаньте!

Любим Карпыч. Не замолчу! Теперь кровь заговорила!

Все домашние и гости входят.

ЯВЛЕНИЕ ДВЕНАДЦАТОЕ

Те же, Пелагея Егоровна, Анна Ивановна, Гуслин, гости, гостьи и прислуга.

Любим Карпыч. Послушайте, люди добрые! Обижают Любима Торцова, гонят вон. А чем я не гость? За что меня гонят? Я не чисто одет, так у меня на совести чисто. Я не Коршунов: я бедных не грабил, чужого веку не заедал, жены ревностию не замучил... Меня гонят, а он первый гость, его в передний угол сажают. Что ж, ничего, ему другую жену дадут: брат за него дочь отдает! Ха, ха, ха! (Хохочет трагически.)

Коршунов (вскакивает). Не верьте ему, он врет, он это по злобе на меня говорит, спьяну.

Любим Карпыч. Что за злоба! Я тебе давно простил. Я человек маленькой, червяк ползущий, ничтожество из ничтожеств! Ты другим-то зла не делай.

Гордей Карпыч (прислуге). Уведите его!

Любим Карпыч (поднимая один палец кверху). Сс... Не трогать! Хорошо тому на свете жить, у кого нету стыда в глазах!.. О люди, люди! Любим Торцов пьяница, а лучше вас! Вот теперь я сам пойду. (Обращаясь к толпе.) Шире дорогу - Любим Торцов идет! (Уходит и тотчас возвращается.) Изверг естества! (Уходит.)

Коршунов (принужденно хохочет). Так этакой-то у тебя порядок в доме! Этакие ты моды завел: у тебя пьяные гостей обижают! Хе, хе, хе. Я, говорит, в Москву поеду, меня здесь не понимают. В Москве-то уж такие дураки повывелись, там смеются над ними. Зятюшка, зятюшка! Хе, хе, хе! Любезный тестюшка! Нет, шалишь, я даром себя обидеть не позволю. Нет, ты теперь приди-ка ко мне да покланяйся, чтоб я дочь-то твою взял.

Гордей Карпыч. Я к тебе пойду кланяться?

Коршунов. Пойдешь, я тебя знаю. Тебе нужно свадьбу сделать, хоть в петлю лезть, да только б весь город удивить, а женихов-то нет. Вот несчастье-то твое! Хе, хе, хе...

Гордей Карпыч. Опосля этого, когда ты такие слова говоришь, я сам тебя знать не хочу! Я отродясь никому не кланялся. Я, коли на то пошло, за кого мне вздумается, за того и отдам! С деньгами, что я за ней дам, всякий человек будет...

Входит Митя и останавливается в дверях.

ЯВЛЕНИЕ ТРИНАДЦАТОЕ

Те же и Митя.

Митя (обращаясь к толпе). Что такое за шум-с?

Гордей Карпыч. Вот за Митьку отдам!

Митя. Чего-с?

Гордей Карпыч. Молчи! Да... за Митьку отдам... завтра же. Да такую свадьбу задам, что ты и не видывал: из Москвы музыкантов выпишу, один в четырех каретах поеду.

Коршунов. Посмотрим, посмотрим. Придешь прощенья просить, придешь! (Уходит.)


Задания в аудитории: № 6.

Ответьте на следующие вопросы:

1. В чем необычность письма И.А. Гончарова? Как бы Вы могли определить «жанр» письма: рассказ о событиях? Рассказ о себе и своих переживаниях? «Художественный» рассказ?

2. Какие данные о характере и темпераменте автора письма дает это письмо?

Иван Гончаров. Письмо H. А. Майкову и его семье о путешествии на Волгу. 13 июля 1849. Симбирск

Здравствуйте, Евгения Петровна и Николай Аполлонович, и вы здравствуйте, дети мои, но не мои дети!

Вот скоро месяц, как я оставил вас, а благословенного Богом уголка достигнул только с неделю тому назад. Где и как ни странствовал я?

<…>

От Петербурга до Москвы - не езда: это прекрасная, двухдневная прогулка, от которой нет боли в боках и голове; чувствуешь только приятный зуд в теле да сладострастно потягиваешься и жалеешь, что она кончилась. Зато дальнейшее путешествие, от Москвы в глубь России, - есть ряд мелких, мучительных терзаний. От Москвы до Казани я ехал пятеро суток и чего не натерпелся, а более всего скуки. Одну станцию ехали целую ночь. Отправился я из Москвы в дилижансе (большой тарантас). Судьба послала мне спутницу, которую Демидова выписала в Сибирь на свои заводы, для учреждения там женских или детских приютов. Добрая и простая баба, надоевшая мне смертельно в первые пять минут, а мне предстояло провести с ней пятеро суток: мудрено ли, что я озлобился? Она всячески старалась расположить меня к себе и найти во мне словоохотливого спутника: и чай разливала на станциях, и мух отмахивала от меня, когда я спал; я даже поприучил ее наведываться о лошадях, когда их долго не давали, и, сидя среди ее подушек в экипаже, не без удовольствия посматривал, как она, приподняв подол, шлепала по грязи и заглядывала по крестьянским дворам. Ничто не помогло. Я целую дорогу упорно молчал, глядя в противную от нее сторону, и скрытно бесился, зачем она тут. Бесило меня и то, что она боялась всего: боялась опрокинуться, боялась грозы, темного леса и еще чего-то. А тут как на смех случилось, что тарантас со всей находящейся в ней публикой (кроме меня: я выскочил) оборвался в овраг. Крику, шуму, но беды не случилось особенной, только помяло их всех. Вслед за этим началась гроза, а к довершению всего мы въехали в лес. Спутница моя сначала кричала, потом начала плакать навзрыд. Я, вместо того чтоб успокоить ее, осыпал упреками. Дико поступил и теперь немного раскаиваюсь. Мне даже со злости показалось, что она в первую ночь нашего странствия умышляет на мою добродетель и хочет ночью в тарантасе учредить тоже какой-нибудь приют, уж конечно, не детский. Я готовился было поступить с ней, как Иосиф с Пентефриевой женой, и для этого, с свойственным мне в подобных случаях снисхождением, в темноте-то немножко поддался ее авансам, чтоб узнать окончательно ее намерения. Но теперь, когда уж ее нет, а с ней нет и злости у меня, когда мысли мои покойны, я готов от всего сердца признать ее добродетельной Сусанной и подумать, что сонная рука ее так, бессознательно бродила где ни попало и ошибкой наткнулась на одну из моих рельефных форм...

От Казани до Симбирска я хотел ехать Волгой, да мне сказали, что если поднимется противный ветер, так и в две недели не сделаешь этих двухсот верст. Нечего делать: я пустился один, на тележке, на перекладных. И тут- то, на этом коротеньком переезде, вкусил все дорожные мучения. Жары сожгли траву и хлеб; земля растрескалась, кожа у меня на лице и губы тоже, а я всё ехал да ехал, и утром, и в полдень, и ночью, да чуть было не слег; от жару сделался прилив крови к голове; в три-четыре часа я так изменился, что сам себя не узнавал. Ночью в лесу застала меня другая гроза; такой я не видывал никогда, читывал бывало; и здешние все перепугались. Но и она не освежила воздуха: наутро тот же жар, только солнце уж не палило, а обдавало каким-то мокрым и горячим паром; влажный зной мне показался еще хуже. А я всё ехал, всё торопился домой. И Вы, Николай Аполлонович, несмотря на вашу слабость к жарам, невзлюбили бы этого зною. - Чашу дорожных страданий я выпил до дна, а наслаждений не испытал. Погибла навсегда для меня, как я вижу, поэзия тройки, ямщика, колокольчика и т. п. Гораздо больше ее нашел я в английской почтовой карете, в которой ехал из Петербурга. Лес, вода, пейзажи тоже что-то маловато действовали на меня: больше надоедали комары да оводы. Только понравилось мне, как я въехал под Казанью в дубовые леса: они напомнили мне детство: я игрывал в таких лесах; на днях надеюсь быть за Волгой и посмотрю их; хорош тоже сплошной лес из шиповника, осыпанный весь розовыми цветами; наконец, правый берег Волги, ну да сама Волга, а больше, кажется, и ничего.


Домашнее задание № 6.

Ответьте на следующие вопросы по роману И.А. Гончарова «Обыкновенная история»:

1. Какое место занимает чтение этих писем Петром Адуевым в сюжете романа И.А. Гончарова?

2. Как можно описать эмоции, которые испытывают дяди и племянник Адуевы во время чтения писем?

И.А. Гончаров. «Обыкновенная история». Письма привезенные Петру Ивановичу Адуеву в Петербург племянником Александром Адуевым.

"М. г. Петр Иваныч!

Будучи с покойным вашим родителем коротко знакомы и приятели, да и вас самих в детстве тешил немало и в доме вашем частенько хлеба и соли отведывал, потому и питаю уверительную надежду на ваше усердие и благорасположение, что не забыли старика, Василья Тихоныча, а мы вас здесь и родителей ваших всячески добром поминаем и бога молим..."

- Что за дичь? От кого это? - сказал Петр Иваныч, поглядев на подпись. - Василий Заезжалов! Заезжалов - хоть убей - не помню. Чего он хочет от меня?

И стал читать дальше. "А моя покорнейшая просьба и докука к вам - не откажите, батюшка., вам в Петербурге не то, что нам, здешним, чай, все известно и все свое да родное. Навязалось на меня проклятое тяжебное дело, да вот седьмой год и с шеи не могу спихнуть: изволите помнить лесишко, что в двух верстах от моей деревушки? Палата сделала ошибку в купчей, а противник мой, Медведев, и уперся на нее: пункт, говорит, фальшивый, да и только. Медведев тот самый, что в ваших дачах все без спросу рыбу ловил; покойник батюшка ваш гонял его и срамил, хотел на своеволие и губернатору жаловаться, да по доброте, дай бог ему царствие небесное, спускал, а не надо бы щадить этакого злодея. Помогите, батюшка, Петр Иваныч; дело теперь в Правительствующем сенате; не знаю там, в каком департаменте и у кого, да вам, чай, сейчас покажут".

Адуев перестал читать, медленно разорвал письмо на четыре части и бросил под стол в корзинку, потом потянулся и зевнул. Он взял другое письмо и начал читать также вполголоса.

"Любезный братец, милостивый государь, Петр Иваныч!"

- Это что за сестрица!- сказал Адуев, глядя на подпись: - Марья Горбатова.. - Он обратил лицо к потолку, припоминая что-то... - Что бишь это такое? что-то знакомое... ба, вот прекрасно - ведь брат женат был на Горбатовой; это ее сестра, это та... а! помню... Он нахмурился и стал читать.

"Хотя рок разлучил нас, может быть, навеки и бездна лежит между нами; прошли года..." Он пропустил несколько строчек и читал далее: "По гроб жизни буду помнить, как мы вместе, гуляючи около нашего озера, вы, с опасностию жизни и здоровья, влезли по колено в воду и достали для меня в тростнике большой желтый цветок, как из стебелька оного тек какой-то сок и перемарал нам руки, а вы почерпнули картузом воды, дабы мы могли их вымыть; мы очень много тогда этому смеялись. Как я была тогда счастлива! Сей цветок и ныне хранится в книжке..."

Адуев остановился. Видно было, что это обстоятельство ему очень не нравилось; он даже недоверчиво покачал головой.

" А цела ли у вас та ленточка (продолжал он читать), что вы вытащили из моего комода, несмотря на все мои крики и моления..."

- Я вытащил ленточку! - сказал он вслух, сильно нахмурившись. Помолчав, пропустил еще несколько строк и читал: "А я обрекла себя на незамужнюю жизнь и чувствую себя весьма счастливою; никто не запретит воспоминать сии блаженные времена..."

"А, старая девка! - подумал Петр Иваныч. - Немудрено, что у ней еще желтые цветы на уме! Что там еще?"

Он бросил письмо в бисерную корзинку, висевшую на стене, потом взял третье письмо и начал читать:

"Любезнейший мой деверек Петр Иваныч!

Помните ли, как семнадцать годков тому назад мы справляли ваш отъезд? Вот привел бог благословить на дальний путь и собственное чадо. Полюбуйтесь, батюшка, на него да вспомните покойника, нашего голубчика Федора Иваныча: ведь Сашенька весь в него. Бог один знает, что вытерпело мое материнское сердце, отпускаючи его на чужую сторону. Отправляю его, моего друга, прямо к вам: не велела нигде приставать, окроме вас.."

Адуев опять покачал головой.

- Глупая старуха! - проворчал он и читал: "Он, пожалуй, по неопытности, остановился бы на постоялом дворе, но я знаю, как это может огорчить родного дядю, и внушила взъехать прямо к вам. То-то будет у вас радости при свидании! Не оставьте его, любезный деверек, вашими советами и возьмите на свое попечение; передаю его вам с рук на руки".

Петр Иваныч опять остановился.

"Ведь вы там один у него (читал он потом). - Присмотрите за ним, не балуйте уж слишком-то, да и не взыскивайте очень строго: взыскать-то будет кому, взыщут и чужие, а приласкать некому, кроме своего; он же сам такой ласковый: вы только увидите его, так и не отойдете. И начальнику-то, у которого он будет служить, скажите, чтоб берег моего Сашеньку и обращался бы с ним понежнее пуще всего: он у меня был нежненький. Остерегайте его от вина и от карт. Ночью, - ведь вы, я чай, в одной комнате будете спать, - Сашенька привык лежать на спине: от этого, сердечный, больно стонет и мечется; вы тихонько разбудите его да перекрестите: сейчас и пройдет, а летом покрывайте ему рот платочком: он его разевает во сне, а проклятые мухи так туда и лезут под утро. Не оставьте его также в случае нужды и деньгами..."

Остаюсь почитающая вас невестка А. Адуева.<…>

- Василий Тихоныч Заезжалов, - начал Александр Федорыч, - убедительно просит вас справиться и похлопотать о его деле...

- Да, он пишет ко мне... У вас еще не перевелись такие ослы?

Александр не знал, что и подумать - так его сразили эти отзывы.

- Извините, дядюшка... - начал он почти с трепетом.

- Что?

- Извините, что я не приехал прямо к вам, а остановился в конторе дилижансов... Я не знал вашей квартиры...

- В чем тут извиняться? Ты очень хорошо сделал. Матушка твоя бот знает что выдумала. Как бы ты ко мне приехал, не знавши, можно ли у меня остановиться, или нет? Квартира у меня, как видишь, холостая, для одного: зала, гостиная, столовая, кабинет, еще рабочий кабинет, гардеробная да туалетная - лишней комнаты нет. Я бы стеснил тебя, а ты меня... А я нашел для тебя здесь же в доме квартиру...

- Ах, дядюшка! - сказан Александр, - как мне благодарить вас за эту заботливость?


Задания в аудитории: № 5.

Ответьте на следующие вопросы:

1. В каких журналах Москвы и Петербурга сотрудничал В.Г. Белинский? В какие годы?

2. Что Вы знаете о термине «натуральная школа» (автор термина, полемическое мнение Белинского, кто входил в состав натуральной школы)?

3. В чем отличие в изображении характера человека в русском романтизме (поэма, баллада, повесть) и в рамках стилистики натуральной школы (физиологический очерк)?

4. Каково соотношение русского романтизма и «натуральной школы» (отношение к человеку, к изображаемым событиям)?


Домашнее задание № 5.

Ответьте на вопрос по фрагменту романа А.И. Герцена «Кто виноват?». Какое значение для развития сюжета романа имеет следующий эпизод?

- Если ж найдется такое, которое не имеет? - заметил, горько улыбаясь, Бельтов. - Байрон очень справедливо сказал, что порядочному человеку нельзя жить больше тридцати пяти лет. Да и зачем долгая жизнь? Это, должно быть, очень скучно.

- Вы всё из проклятых немецких философов начитались таких софизмов.

- В этом случае позвольте мне защитить немцев; я человек русский и жизнию обучился думать, а не думою жил. Благо мы дошли с вами до этого вопроса; скажите добросовестно, подумавши, что будет пользы, если я проживу не десять, а пятьдесят лет, кому нужна моя жизнь, кроме моей матери, которая сама очень ненадежна? По слабости ли сил, по недостатку ли характера, но дело в том, что я - бесполезней человек, и, убедившись в этом, я полагаю, что я один хозяин над моей жизнию; я еще не настолько разлюбил жизнь, чтоб застрелиться, и уж не люблю ее настолько, чтоб жить на диете, водить себя на помочах, устранять сильные ощущения и вкусные блюда для того, чтоб продлить на долгое время эту жизнь больничного пациента.

- Вы предпочитаете хроническое самоубийство, - возразил Крупов, начинавший уже сердиться, - понимаю, вам жизнь надоела от праздности, - ничего не делать, должно быть, очень скучно; вы, как все богатые люди, не привыкли к труду. Дай вам судьба определенное занятие да отними она у вас Белое Поле, вы бы стали работать, положим, для себя, из хлеба, а польза-то вышла бы для других; так-то все на свете и делается.

- Помилуйте, Семен Иванович, неужели вы думаете, что, кроме голода, нет довольно сильного побуждения на труд? Да просто желание обнаружиться, высказаться заставит трудиться. Я из одного хлеба, напротив, не стал бы работать, - работать целую жизнь, чтобы не умереть о голоду, и не умирать с голоду, чтоб работать, - умное и полезное препровождение времени!

- Что же вы, с вашей сытостью и желанием высказаться, много наделали? - спросил совсем уже рассерженный старик.

- Тут-то и запятая. Уж, конечно, я не по охоте избрал жизнь праздную и утомительную для меня. Ученым специалистом я не родился, так, как не родился музыкантом; а остальные дороги, кажется, для меня не родились...

- То есть вы себя этим утешаете; земля вам коротка, мало места; воли-то твердой нет, настойчивости нет, gutta cavat...

- Lapidem [капля точит... камень (лат.)], - окончил Бельтов. - Вы человек положительный, а туда же толкуете о воле.

- Красно-то вы говорите, красно, - заметил Крупов, - а все мне сдается, что хороший работник без работы не останется.

- Да что же вы думаете, эти лионские работники, которые умирают голодной смертью с готовностью трудиться, за недостатком работы не умеют ничего делать или из ума шутят? Ох, Семен Иванович! Не торопитесь, осуждать и не торопитесь прописывать душевное спокойствием конский щавель: первое невозможно, а второе не может помочь. Мало болезней хуже сознания бесполезных сил. Какая тут диета! Вспомните Наполеонов ответ доктору Антомарки: "Это не рак, взошедший внутрь, а Ватерлоо, взошедшее внутрь". У каждого есть свое Waterloo rentre! [Внутреннее Ватерлоо (фр.)] Пойдемте-ка, Семен Иванович, к Круциферским, у них я раза два вылечивался от хандры; подобные средства помогают лучше всех декоктов.

- Вот и жди от ваc спасиба да призвания! А кто вам прописал их дом?

- Виноват, виноват, забыл! О, вы величайшим из сынов Гиппократа, Семен Иванович! - отвечал Бельтов, накладывая сигары и добродушно улыбаясь доктору.

Да что же наконец, - спросим мы вместе с Марьей Степановной, - что влекло Бельтова в скромный дом учителя? Нашел ли он друга в нем, человека симпатичного, или, в самом деле, не влюблен ли он в его жену? Ему самому отвечать на эти вопросы, при всем желании сказать истину, было бы очень трудно. Его многое сблизило с этим домом. Выборы кончились с своими обедами и балами. Бельтова, как разумеется, ни во что не избрали, и он оставался в NN только для окончания какого-то процесса в гражданской палате. Предоставляем вам оценить всю величину скуки для этого человека в NN, если б он не был знаком с Круциферскими. Тихая, безмятежная жизнь Круциферских представляла нечто новое и привлекательное для Бельтова; он провел всю жизнь в общих вопросах, в науке и теории, в чужих городах, где так трудно сближаться с домашнею жизнию, и в Петербурге, где ее немного. Он домашнее довольство считал вымыслом или достоянием людей пошлых и мелких. Круциферские не были таковы. Характер Круциферского определить трудно: натура нежная и любящая до высшей степени, натура женская и поддающаяся, он имел столько простосердечия и столько чистоты; что его нельзя было не полюбить, хотя чистота его и сбивалась на неопытность, на неведение ребенка. Трудно было бы сыскать человека, более не знающего практическую жизнь; он все, что знал, знал из книги, и оттого знал неверно, романтически, риторически; он свято верил в действительность мира, воспетого Жуковским, и в идеалы, витающие над землей.


Задания в аудитории: № 4.

Ответьте на следующие вопросы по роману Ф.М. Достоевского «Бедные люди»:

1. Какие особенности стиля можно выделить в письме Макара Девушкина к Вареньке Доброселовой?

2. Какое главное чувство руководит Макаром, пишущим письмо?

3. В чем отличие этого письма от обычной, бытовой, нелитературной переписки?

Ф.М. Достоевский. Роман «Бедные люди»

Бесценная моя Варвара Алексеевна!

Вчера я был счастлив, чрезмерно счастлив, донельзя счастлив! Вы хоть раз в жизни, упрямица, меня послушались. Вечером, часов в восемь, просыпаюсь (вы знаете, маточка, что я часочек-другой люблю поспать после должности), свечку достал, приготовляю бумаги, чиню перо, вдруг, невзначай, подымаю глаза, — право, у меня сердце нот так и запрыгало! Так вы-таки поняли, чего мне хотелось, чего сердчишку моему хотелось! Вижу, уголочек занавески у окна вашего загнут и прицеплен к горшку с бальзамином, точнехонько так, как я вам тогда намекал; тут же показалось мне, что и личико ваше мелькнуло у окна, что и вы ко мне из комнатки вашей смотрели, что и вы обо мне думали. И как же мне досадно было, голубчик мой, что миловидного личика-то вашего я не мог разглядеть хорошенько! Было время, когда и мы светло видели, маточка. Не радость старость, родная моя! Вот и теперь всё как-то рябит в глазах; чуть поработаешь вечером, попишешь что-нибудь, наутро и глаза раскраснеются, и слезы текут так, что даже совестно перед чужими бывает. Однако же в воображении моем так и засветлела ваша улыбочка, ангельчик, ваша добренькая, приветливая улыбочка; и на сердце моем было точно такое ощущение, как тогда, как я поцеловал вас, Варенька, — помните ли, ангельчик? Знаете ли, голубчик мой, мне даже показалось, что вы там мне пальчиком погрозили? Так ли, шалунья? Непременно вы это всё опишите подробнее в вашем письме.

Ну, а какова наша придумочка насчет занавески вашей, Варенька? Премило, не правда ли? Сижу ли за работой, ложусь ли спать, просыпаюсь ли, уж знаю, что и вы там обо мне думаете, меня помните, да и сами-то здоровы и веселы. Опустите занавеску — значит, прощайте, Макар Алексеевич, спать пора! Подымете — значит, с добрым утром, Макар Алексеевич, каково-то вы спали, или: каково-то вы в вашем здоровье, Макар Алексеевич? Что же до меня касается, то я, слава творцу, здорова и благополучна! Видите ли, душечка моя, как это ловко придумано; и писем не нужно! Хитро, не правда ли? А ведь придумочка-то моя! А что, каков я на эти дела, Варвара Алексеевна?

Доложу я вам, маточка моя, Варвара Алексеевна, что спал я сию ночь добрым порядком, вопреки ожиданий, чем и весьма доволен; хотя на новых квартирах, с новоселья, и всегда как-то не спится; всё что-то так, да не так! Встал я сегодня таким ясным соколом — любо- весело! Что это какое утро сегодня хорошее, маточка! У нас растворили окошко; солнышко светит, птички чирикают, воздух дышит весенними ароматами, и вся природа оживляется — ну, и остальное там всё было тоже соответственное; всё в порядке, по-весеннему. Я даже и помечтал сегодня довольно приятно, и всё об вас были мечтания мои, Варенька. Сравнил я вас с птичкой небесной, на утеху людям и для украшения природы созданной. Тут же подумал я, Варенька, что и мы, люди, живущие в заботе и треволнении, должны тоже завидовать беззаботному и невинному счастию небесных птиц, — ну, и остальное всё такое же, сему же подобное; то есть я всё такие сравнения отдаленные делаю. У меня там книжка есть одна, Варенька, так в ней то же самое, всё такое же весьма подробно описано. Я к тому пишу, что ведь разные бывают мечтания, маточка. А вот теперь весна, так и мысли всё такие приятные, острые, затейливые, и мечтания приходят нежные; всё в розовом цвете. Я к тому и написал это всё; а впрочем, я это всё взял из книжки. Там сочинитель обнаруживает такое же желание в стишках и пишет —

Зачем я не птица, не хищная птица!

Ну и т. д. Там и еще есть разные мысли, да бог с ними! А вот куда это вы утром ходили сегодня, Варвара Алексеевна? Я еще и в должность не сбирался, а вы, уж подлинно как пташка весенняя, порхнули из комнаты и по двору прошли такая веселенькая. Как мне-то было весело, на вас глядя! Ах, Варенька, Варенька! вы не грустите; слезами горю помочь нельзя; это я знаю, маточка моя, это я на опыте знаю. Теперь же вам так покойно, да и здоровьем вы немного поправились. Ну, что ваша Федора? Ах, какая же она добрая женщина! Вы мне, Варенька, напишите, как вы с нею там живете теперь и всем ли вы довольны? Федора-то немного ворчлива; да вы на это не смотрите, Варенька. Бог с нею! Она такая добрая.

Я уже вам писал о здешней Терезе, — тоже и добрая и верная женщина. А уж как я беспокоился об наших письмах! Как они передаваться-то будут? А вот как тут послал господь на наше счастие Терезу. Она женщина добрая, кроткая, бессловесная. Но наша хозяйка просто безжалостная. Затирает ее в работу, словно ветошку какую-нибудь.

Ну, в какую же я трущобу попал, Варвара Алексеевна! Ну, уж квартира! Прежде ведь я жил таким глухарем, сами знаете: смирно, тихо; у меня, бывало, муха летит, так и муху слышно. А здесь шум, крик, гвалт! Да ведь вы еще и не знаете, как это всё здесь устроено. Вообразите, примерно, длинный коридор, совершенно темный и нечистый. По правую его руку будет глухая стена, а по левую всё двери да двери, точно нумера, всё так в ряд простираются. Ну, вот и нанимают эти нумера, а в них по одной комнатке в каждом; живут в одной и по двое, и по трое. Порядку не спрашивайте — Ноев ковчег! Впрочем, кажется, люди хорошие, всё такие образованные, ученые. Чиновник один есть (он где-то по литературной части), человек начитанный: и о Гомере, и о Брамбеусе, и о разных у них там сочинителях говорит, обо всем говорит, — умный человек! Два офицера живут и всё в карты играют. Мичман живет; англичанин-учитель живет. Постойте, я вас потешу, маточка; опишу их в будущем письме сатирически, то есть как они там сами по себе, со всею подробностию. Хозяйка наша, — очень маленькая и нечистая старушонка, — целый день в туфлях да в шлафроке ходит и целый день всё кричит на Терезу. Я живу в кухне, или гораздо правильнее будет сказать вот как: тут подле кухни есть одна комната (а у нас, нужно вам заметить, кухня чистая, светлая, очень хорошая), комнатка небольшая, уголок такой скромный... то есть, или еще лучше сказать, кухня большая в три окна, так у меня вдоль поперечной стены перегородка, так что и выходит как бы еще комната, нумер сверхштатный; всё просторное, удобное, и окно есть, и всё, — одним словом, всё удобное. Ну, вот это мой уголочек. Ну, так вы и не думайте, маточка, чтобы тут что-нибудь такое иное и таинственный смысл какой был; что вот, дескать, кухня! — то есть я, пожалуй, и в самой этой комнате за перегородкой живу, но это ничего; я себе ото всех особняком, помаленьку живу, втихомолочку живу. Поставил я у себя кровать, стол, комод, стульев парочку, образ повесил. Правда, есть квартиры и лучше, — может быть, есть и гораздо лучшие, — да удобство-то главное; ведь это я всё для удобства, и вы не думайте, что для другого чего-нибудь. Ваше окошко напротив, через двор; и двор-то узенький, вас мимоходом увидишь — всё веселее мне, горемычному, да и дешевле. У нас здесь самая последняя комната, со столом, тридцать пять рублей ассигнациями стоит. Не по карману! А моя квартира стоит мне семь рублей ассигнациями, да стол пять целковых: вот двадцать четыре с полтиною, а прежде ровно тридцать платил, зато во многом себе отказывал; чай пивал не всегда, а теперь вот и на чай и на сахар выгадал. Оно, знаете ли, родная моя, чаю не пить как-то стыдно; здесь всё народ достаточный, так и стыдно. Ради чужих и пьешь его, Варенька, для вида, для тона; а по мне всё равно, я не прихотлив. Положите так, для карманных денег — всё сколько-нибудь требуется — ну, сапожишки какие-нибудь, платьишко — много ль останется? Вот и всё мое жалованье. Я-то не ропщу и доволен. Оно достаточно. Вот уже несколько лет достаточно; награждения тоже бывают. Ну, прощайте, мой ангельчик. Я там купил парочку горшков с бальзаминчиком и гераньку — недорого. А вы, может быть, и резеду любите? Так и резеда есть, вы напишите; да, знаете ли, всё как можно подробнее напишите. Вы, впрочем, не думайте чего-нибудь и не сомневайтесь, маточка, обо мне, что я такую комнату нанял. Нет, это удобство заставило, и одно удобство соблазнило меня. Я ведь, маточка, деньги коплю, откладываю; у меня денежка водится. Вы не смотрите на то, что я такой тихонький, что, кажется, муха меня крылом перешибет. Нет, маточка, я про себя не промах, и характера совершенно такого, как прилично твердой и безмятежной души человеку. Прощайте, мой ангельчик! Расписался я вам чуть не на двух листах, а на службу давно пора. Целую ваши пальчики, маточка, и пребываю вашим нижайшим слугою и вернейшим другом Макаром Девушкиным.

P. S. Об одном прошу: отвечайте мне, ангельчик мой, как можно подробнее. Я вам при сем посылаю, Варенька, фунтик конфет; так вы их скушайте на здоровье, да, ради бога, обо мне не заботьтесь и не будьте в претензии. Ну, так прощайте же, маточка.


Домашнее задание № 4.

Ответьте, пожалуйста, на следующие вопросы по повести Д.В. Григоровича «Антон-Горемыка»:

1. Какие принципы поэтики «натуральной школы» присутствуют в повести Д.В. Григоровича?

2. Сформулируйте основные отличия трактовки характера «простого человека», «крестьянина» в цикле И.С. Тургенева «Записки охотника» и в повести Д.В. Григоровича.

3. Особенности позиции повествователя в повести Д.В. Григоровича?

4. Опишите сходства и различия между повестью Д.В. Григоровича и жанровым каноном «физиологического очерка», разработанным авторами альманаха «Физиология Петербурга». Соблюдается ли у Григоровича принцип «отсутствия фабульного интереса», характерный для физиологического очерка?


Задания в аудитории: № 3.

Прочитайте начало физиологического очерка «Петербургский дворник» В. Луганского (псевдоним В.И. Даля). Ответьте на следующие вопросы:

1. Охарактеризуйте персонажей, действующих в очерке В. Луганского, в чем их отличие от романтических героев?

2. Как охарактеризовать события, выбранные для изображения в очерке (заурядные, исключительные, таинственные, привлекающие внимание и т.п.)?

3. Каковы особенности позиции рассказчика? Какие цели он преследует, повествуя о событиях, изображенных в очерке?


Домашнее задание № 3.

Ответьте, пожалуйста, на следующие вопросы по роману И.И. Панаева «Родственники»:

1. Какие принципы поэтики «натуральной школы» присутствуют в романе И.И. Панаева?

2. Каким образом И.И. Панаев выходит за пределы поэтики «натуральной школы» (изображение характеров)?

3. Какие сюжетные ситуации романа «Родственники» (1847) предвосхищают роман И.С. Тургенева «Рудин» (1856)?

4. Какие сюжетные ситуации и характеры «Родственников» напоминают о других произведениях И.С. Тургенева?


Задания в аудитории: № 2.

Прочтите фрагмент очерка И.С. Тургенева. Ответьте, пожалуйста, на следующие вопросы: Что Вы можете сказать о рассказчике? Он скорее является непосредственным участником или сторонним наблюдателем? Ответы аргументируйте примерами из текста.

И.С. Тургенев «Ермолай и мельничиха» (из цикла «Записки охотника»)

Вечером мы с охотником Ермолаем отправились на «тягу»... Но, может быть, не все мои читатели знают, что такое тяга. Слушайте же, господа.

За четверть часа до захождения солнца, весной, вы входите в рощу, с ружьем, без собаки. Вы отыскиваете себе место где-нибудь подле опушки, оглядываетесь, осматриваете пистон, перемигиваетесь с товарищем. Четверть часа прошло. Солнце село, но в лесу еще светло; воздух чист и прозрачен; птицы болтливо лепечут; молодая трава блестит веселым блеском изумруда... Вы ждете. Внутренность леса постепенно темнеет; алый свет вечерней зари медленно скользит по корням и стволам деревьев, поднимается всё выше и выше, переходит от нижних, почти еще голых, веток к неподвижным, засыпающим верхушкам... Вот и самые верхушки потускнели; румяное небо синеет. Лесной запах усиливается, слегка повеяло теплой сыростью; влетевший ветер около вас замирает. Птицы засыпают — не все вдруг — по породам: вот затихли зяблики, через несколько мгновений малиновки, за ними овсянки. В лесу всё темней да темней. Деревья сливаются в большие чернеющие массы; на синем небе робко выступают первые звездочки. Все птицы спят. Горихвостки, маленькие дятли одни еще сонливо посвистывают... Вот и они умолкли. Еще раз прозвенел над вами звонкий голос пеночки; где-то печально прокричала иволга, соловей щелкнул в первый раз. Сердце ваше томится ожиданьем, и вдруг — но одни охотники поймут меня, — вдруг в глубокой тишине раздается особого рода карканье и шипенье, слышится мерный взмах проворных крыл, — и вальдшнеп, красиво наклонив свой длинный нос, плавно вылетает из-за темной березы навстречу вашему выстрелу.

Вот что значит «стоять на тяге». (… далее опущен фрагмент)

Арина вернулась с небольшим графинчиком и стаканом. Ермолай привстал, перекрестился и выпил духом. «Люблю!» — прибавил он.

Мельничиха опять присела на кадку.

— А что, Арина Тимофеевна, чай, всё хвораешь?

— Хвораю.

— Что так?

— Кашель по ночам мучит.

— Барин-то, кажется, заснул, — промолвил Ермолай после небольшого молчания. — Ты к лекарю не ходи, Арина: хуже будет.

— Я и то не хожу.

— А ко мне зайди погостить.

Арина потупила голову.

— Я свою-то, жену-то, прогоню на тот случай, — продолжал Ермолай... — Право-ся.

— Вы бы лучше барина разбудили, Ермолай Петрович: видите, картофель испекся.

— А пусть дрыхнет, — равнодушно заметил мой верный слуга, — набегался, так и спит.

Я заворочался на сене. Ермолай встал и подошел ко мне.

— Картофель готов-с, извольте кушать.

Я вышел из-под навеса; мельничиха поднялась с кадки и хотела уйти. Я заговорил с нею.

— Давно вы эту мельницу сняли?

— Второй год пошел с троицына дня.

— А твой муж откуда?

Арина не расслушала моего вопроса.

— Откелева твой муж? — повторил Ермолай, возвыся голос.

— Из Белева. Он белевский мещанин.

— А ты тоже из Белева?

— Нет, я господская... была господская.

— Чья?

— Зверкова господина. Теперь я вольная.

— Какого Зверкова?

— Александра Силыча.

— Не была ли ты у его жены горничной?

— А вы почему знаете? — Была.

Я с удвоенным любопытством и участьем посмотрел на Арину.

— И твоего барина знаю, — продолжал я.

— Знаете? — отвечала она вполголоса — и потупилась.

Надобно сказать читателю, почему я с таким участьем посмотрел на Арину. Во время моего пребывания в Петербурге я случайным образом познакомился с г-м Зверковым. Он занимал довольно важное место, слыл человеком знающим и дельным. У него была жена, пухлая, чувствительная, слезливая и злая — дюжинное и тяжелое созданье; был и сынок, настоящий барчонок, избалованный и глупый. Наружность самого г. Зверкова мало располагала в его пользу: из широкого, почти четвероугольного лица лукаво выглядывали мышиные глазки…


Домашнее задание № 2.

1. Какие события (конкретные сцены) повести А.В. Дружинина «Полинька Сакс» кажутся Вам наиболее важными? Почему?

2. Какие мотивы в повести А.В. Дружинина «Полинька Сакс» ассоциативно связаны с Эпохой Просвешения (18 веком), какие – с рационализмом и практицизмом 1840-1860-х годов?


Задания в аудитории: № 1.

1. К каким годам, по Вашему мнению, относится определение «пушкинская эпоха русской литературы»? Что является объединяющим началом для этой эпохи (назовите стилевые течения особенности литературного процесса, обстоятельства общественной жизни России этого времени).

2. Какие важные события произошли в русской истории и русской литературе в 1840-е годы? Какие писатели дебютировали и получили известность в этом десятилетии?


Домашнее задание № 1.

1. Приведите примеры эпизодов в повести В.А. Соллогуба «Тарантас», в которых, на ваш взгляд, имеются тематические и смысловые переклички c произведениями Н.В. Гоголя.

2. Какие изменения в журнальной жизни отмечает Н.В. Гоголь в своей статье «О движении журнальной литературы в 1834 и 1835 году», опубликованной в пушкинском журнале «Современник» (1836, т.1)? Какие оценки дает Гоголь этим изменениям? В чем, по Гоголю, состоит различие между московской и петербургской журналистикой?

  • Расписание
  • Формы отчетности (экзамен)
  • Формы отчетности (зачет)
  • Список художественной литературы
  • Список научной литературы
  • Домашние задания
  • Планы семинарских занятий
  • Темы эссе
  • Вопросы к экзамену
  • Результаты
  • Материалы
  • Hosted by uCoz